Девятилетняя Полина — одна из тех, кто мог бы лечиться на родине. Ее вместе с мамой эвакуировали во Львов из Харькова: 26 мая во дворе, где жила Полина, взорвались два российских снаряда. Ребенка накрыло осколками.
«Произошло все за секунду, мгновение. Взрыв, осколки, в квартире полно дыма, — рассказывает мама Полины Маргарита Харченко. — Когда мы выбежали в коридор, она кричала мне: «Мама! Рука! Рука!» В коридоре я увидела полностью окровавленную ее кофточку, увидела ранения, у нее была еще дырка в шее».
Как рассказывают врачи, осколок снаряда раздробил плечевой сустав Полины, прошел в шею и застрял в сантиметре от сонной артерии. Несколько дней девочка была в реанимации, передает «Настоящее время».
«Была большая кровопотеря, болевой шок, делали переливание крови ребенку. Подключали сосудистых хирургов, но, слава богу, осколок изъяли. Опасность жизни миновала», — рассказывает Маргарита.
Сейчас врачи готовят ребенка к отправке за границу.
«Прогнозы у нас хорошие, ручка должна функционировать, — объясняет Маргарита. — Но, конечно, хотелось бы, чтобы лечение было у нас в Украине. Чтоб не надо было никуда ехать».
Чтобы не отправлять украинских пациентов за границу, а помогать им восстанавливаться и возвращаться к жизни дома в Украине, во Львове решили построить Центр реабилитации для пострадавших от войны. За последние месяцы только через львовскую больницу прошли 800 раненых детей и больше 2 тыс. взрослых. Сейчас задача номер один — обеспечить протезами тех, кто остался без конечностей.
«Это очень важно. Невозможно смотреть в глаза этим пациентам, — объясняет Наталия Матолинец, директор департамента интенсивной терапии львовской больницы. — Когда они просыпаются после наркоза, и этот их первый немощный, несчастный взгляд с чувством отсутствия конечностей… На это очень страшно смотреть».
Пока центр реабилитации находится на стадии проекта. На постройку современного корпуса нужны большие деньги. Украинские медики говорят, что без помощи западных партнеров не обойтись.
«В общем, нам надо около $80 млн. для того, чтобы мы могли запустить полный комплекс, — подсчитывает Наталия Матолинец. — Это, к сожалению, ресурсозатратно, в плане оборудования. И, к сожалению, нужна большая территория, которую мы не можем обеспечить на базе нашего госпиталя. У нас очень большое количество пациентов, а дополнительных мест, где бы мы могли их реабилитировать, нет».
Кроме физической реабилитации пострадавшим от войны остро нужна и психологическая помощь: ее тоже планируют оказывать в будущем центре. Та же Полина после того, что с ней произошло, почти перестала разговаривать. Девочка замкнулась в себе, рассказывает ее мать: морально ее дочке очень тяжело.
«Она по ночам спать не могла. Сейчас ей успокоительные прописали, так что она спит. А так постоянно кошмары, — рассказывает Маргарита. — Ей все время снится тот момент, она постоянно заново его переживает. Она кидалась во сне, плакала. У нее начались панические атаки. Какой-то резкий звук, бах, слово про войну — и все, у нее начиналась истерика».
Мама Полины говорит, что все ее мысли — о том, как они после лечения за границей снова вернутся домой, в Украину: ведь дома и стены лечат.
«Хочется в дальнейшем, знаете, чтоб как с чистого листа начать, чтобы мы забыли это все. Но, к сожалению, это не забудется никогда», — говорит она.
